Рыцари комариного писка - Страница 112

112

- Понятно, - сказал Додж, - я был не в курсе.

- Мы прояснили этот вопрос, - продолжил Лектер, - и можем продолжить рассуждение относительно бреда оружейной гигантомании, как симптома империофрении.

- Империофрении? – переспросил Додж.

- Да. Я ввел термин «империофрения» по аналогии с шизофренией и олигофренией. Я полагаю, после ближайшей мировой войны этот термин станет общепризнанным.

Додж Тайгер согласно кивнул (подумав, что все ученые чуть-чуть чокнутые, а значит, лучше не спорить с ними из-за такой ерунды, а послушать, что они говорят в области, которая действительно важна для практики). Доктор Лектер продолжил изложение.

- Специфика оружейной гигантомании в том, что оружие - самый практичный продукт человеческого разума – деградирует до овеществленного супер-фаллического символа. История полна такими объектами. Русская царь-пушка XVII века калибром почти метр, неспособная стрелять. Германский 150-тонный супер-танк «KW» 1916 года, он еле-еле двигался. Британский 4000-футовый супер-авианосец «Habbakuk» 1943 года изо льда с опилками. Затея провалилась. Иракская супер-пушка «Вавилон» 1980-х годов с длиной ствола 160 метров. Ее почти построили. Теперь вопрос к вам, капитан, что вы скажете о бразильской бомбе, разрушившей Блуфилдс?

- Времени прошло меньше 20 часов, - ответил Додж, - эксперты еще не успели сделать компьютерную модель данного боеприпаса. А единственный пилот «Тукана», которого удалось найти, пока не в той форме, чтобы рассказывать. Вы знаете это лучше меня.

Доктор Лектер опять улыбнулся, на этот раз немного грустно.

- Да, бразильская девушка-пилот. Бедняжка получила такой термобарический удар, что пришлось постараться, чтобы вытащить ее с того берега Стикса. Но, вернемся к вопросу семинара, капитан. Обсуждается не физико-химическое моделирование, а политическая психопатология… Супер-бомбы вызывают оргиастический восторг у империофрена из истеблишмента, и это известно топ-менеджерам оружейных фирм. Заметив признаки империофрении в истеблишменте, эти менеджеры сразу тащат проекты супер-бомб в военные комитеты правительства. Времени на разработку таких проектов нет, значит, берется что-нибудь из старых архивов, ретушируется под модерн, и на это получается финансирование из госбюджета. Я хочу понять: верна ли такая теория происхождения имперских вооружений в сегодняшнем случае с бразильской супер-бомбой?

- Если вопрос лишь в этом, - отреагировал капитан Тайгер, - тогда собранных данных достаточно. По внешнему виду бомбы, по способу ее применения, по радиусу и типу разрушений, это русская 10-тонная FOAB образца 2007-го, увеличенная до 50 тонн.

- О! - обрадовался Лектер, - История движется по спирали. Мы начали с русской царь-пушки конца XVII века, и пришли к русской супер-бомбе начала XXI века. А что нам известно об этом прототипе под названием FOAB?

- Если в общих чертах, док, это была автоцистерна для пропана, переделанная, чтобы обеспечивать двойной подрыв. Первая фаза - разрушение оболочки и разбрызгивание вскипающего пропана, вторая фаза - воспламенение облака смеси воздух-пропан. Это приводит к взрыву, эквивалентному 44 тоннам тротила. Радиус полных разрушений 300 метров, а частичные разрушения наблюдаются более, чем в километре от центра.

- Внушительно! – оценил доктор Лектер.

Капитан Тайгер кивнул, но затем покачал головой.

- Разрушительная сила достойная, но остальное никуда не годится. FOAB была очень неудобна в применении: ее требовалось аккуратно сбросить на парашюте, чтобы она сработала, и она оказывалась уязвима для любого ПВО, хоть для крупнокалиберного пулемета. Русские тогда сделали один тест на полигоне, показали рекламный ролик, и пихнули эту ерунду в архив. Шли годы, архивы разворовывались, и вот - бразильцы.

- Да, капитан, что же сделали бразильцы?

- Бразильцы, - ответил Тайгер, - видимо, сделали ту же схему не на автоцистерне, а на железнодорожной. Эквивалент более 200 тонн по тротилу. Вчера я осмотрел результат применения. Города практически нет. Квадратный километр как будто там прогладили раскаленным утюгом, а вокруг - кольцо руин с точечными пожарами.

- Внушительно, - снова сказал Лектер и предположил, – но, как я понял вас, эта бомба абсурдна в ракурсе военного применения.

- Вы правы, док.

- Я прав? Превосходно! Теория империофрении подтверждается, не так ли?

- Не знаю, док. Я не политолог, и не психоаналитик. Я инструктор по оружию.

Доктор Лектер артистично прижал ладонь к сердцу.

- Не прибедняйтесь, капитан. Мы знакомы не первый день, и я вижу, что ваш кругозор существенно шире, чем техника применения оружия. Поэтому, я интересуюсь вашим мнением относительно высказанной теории.

- Э… - Додж почесал в затылке, - …Извините, док, а вам это надо для дела, или вы это просто из любопытства спрашиваете?

- Капитан, вы рассматриваете «дело» и «любопытство», как альтернативы, но ученому свойственно объединять эти два мотива.

- Понятно, - сказал Додж, - я опять был не в курсе. Наука для меня незнакомое поле.

- Вы познакомитесь, - пообещал Лектер, - и все же, что вы, военный практик, скажете о теории стремления империофреников к оружейной гигантомании?

- Я скажу, что это похоже на правду. Но, я бы не сказал, что это только гигантомания в смысле размеров. Скорее гигантомания в бюджетном смысле.

- О! Интересная идея! Поясните, капитан, прошу вас.

- Док, давайте я приведу пример. В начале нашего века в проекте создания американо-британского единого ударного истребителя похоронено 50 миллиардов долларов. Это обычный 20-тонный истребитель, никакого гигантизма, но бюджет попилили знатно.

112